Человек в носках - Страница 31

Спасательный жилет не только держал Костомарова на воде, пробка смягчила удары остатков рубки в верхнюю часть тела. Пока матросы с "Большевика" вытаскивали из воды экипаж "Комсомольца" к месту сражения подошли еще два катера. Никто не стал преследовать шлюпку с японцами, плывущую к ближайшему острову. Брать японцев в плен полагалось корейцам.

* * *

До самого вечера "Пионер" и три торпедных катера загоняли японские транспорты в Чемульпо. Отчаянные японцы, американцы и англичане выказывали свой норов, ровно до тех пор, пока Китин не утопил английский пароход. (Николай не предполагал, что через месяц русские чиновники, любители английского золота, конфискуют его мастерские, и отдадут владельцам этого парохода. Самого Китина они объявят пиратом. В результате всего этого, новейшие разработки двигателей и торпед попадут в руки врага.)

Вечером выбросил белый флаг броненосец. Три с половиной сотни японских моряков пополнили лагерь пленных, в который немного раньше корейцы привезли три сотни моряков с канонерок. Моряков с торговых судов даже не интернировали, Китин считал, что корейцы жалеют денег на их содержание.

* * *

Николай вколол Костомарову лошадиную дозу обезболивающего и тот рвался из отдельной каюты в кубрик, к друзьям-товарищам.

- Скучно болеть, господин инженер.

- Ты же не утерпишь, водочку кушать начнешь. А тебе нельзя.

- Откуда на пароходе водочка? - сглотнул слюну Костомаров. Врал он донельзя неубедительно.

- Мне князь Ли сиделку для тебя обещал прислать, - использовал запрещенный прием Китин.

- Старуху какую нибудь, - сразу повелся матрос.

- Ли говорил "нежный цветок гор", - закатил к потолку глаза Николай.

Огромный матерый матрос вспотел, наверно, от пары чайных ложечек липового меда, и покраснел.

- Доволен князь нашим успехом?

- Да. Но, похоже, легкая жизнь закончилась. Японцы быстро придумали оружие против нас. Картечь. Рулевой с "Большевика" сказал мне, что основной удар пришелся метров на сто, сто двадцать позади "Комсомольца". Вот такая "просека": шириной метров десять и длиной сто двадцать. Перелет, недолет - не важно. Самой страшное: японцы ждали встречи с нами, и были готовы.

- Всё не так плохо, господин инженер. Против канонерки мы по-прежнему сильны. Не стоит становиться ей по курсу, надо заходить со стороны борта.

- А крейсер или броненосец с десятками малокалиберных скорострелок? Это гарантированная наша погибель!

- Да нет же! Ранним утром или поздним вечером, в дождь или туман, прячась в островах или бухтах, мы можем утопить любого. Помните, господин инженер, как "Комсомолец" прятался в клубах дыма японских крейсеров? Мы тогда утопили три крейсера!

- Будем считать, что японцы уровняли шансы. Быстро они сообразили, однако, за два месяца!

- Война! Все торопятся жить! Может быть, мы причалим к берегу, чтобы "нежному цветку гор" было удобнее перебраться на судно? Господин инженер?

* * *

Кореянка прибыла не одна, её сопровождал мужчина средних лет, с таким простодушным и доверчивым выражением лица, что Китин заподозрил в нем шпиона. Он ошибся, дальний родственник Павла Ильича, Ан Джун Гын, специализировался на получении денег из воздуха. Кореец просил у Китина разрешения на продажу, затопленных в заливе, военных судов.

Пока кореянка, изображала невидимку, Ан Джун Гын рассказывал Николаю, как же тому повезло, что существуют родственники капитана Ана, как все они заботятся о процветании господина инженера. Кореец хвалился своими китайскими, японскими и русскими знакомствами, демонстрировал знание английского и русского языков, рекламировал свои предыдущие успехи. "Нежный цветок гор" тихо сидела на краешке стула и, казалось, даже не дышала. Николай любовался экзотической красотой девушки, завидуя Костомарову черной завистью.

- Кроме того, я хотел получить у вас разрешение на использование японских пленных. Матросня с транспортов с радостью будет работать за еду и жильё, а пленных его высочество содержит за свой счет, - донеслась до сознания Китина очередная фраза корейского коммерсанта.

- Вопрос не ко мне. Обращайтесь к князю Ли, - отрезал Николай.

- Ваша светлость, черкните пару строк его высочеству. Маленькую записку! Я же сэкономлю князю затраты на содержание этих злобных японских карликов, - сквозь внешнюю доброжелательность корейца внезапно прорвалось его истинное отношение к восточным соседям, знакомствами с которыми он только что хвалился.

- Думаю, для князя Ли честь важнее денег, - желчно отрезал Николай.

Маска, на лице кореянки, на мгновение сменилась мимолетной улыбкой. Она перестала смотреть в иллюминатор за спиной Николая. Девушка смело посмотрела Китину в глаза.

"Это позволительно? Это нарушение приличий?" - Николай терялся, плохо зная реалии местных обычаев.

- Молодой леди наверняка неинтересны наши разговоры о деньгах. Особенно предстоящее обсуждение конкретных условий сделки. Я попрошу своего ординарца проводить её в отдельную каюту, где она будет жить, - Китин говорил это Ан Джун Гын, но смотрел на кореянку.

Николай позвал ординарца и подробно объяснил ему задачу. Тот повел кореянку устраиваться, и в каюте повеяло скукой деловых переговоров. Николай не любил эти словесные игры, от которых некоторые получали удовольствие. Ан Джун Гын был из "таких". Краткость и отсутствие энтузиазма, нежелание Китина смаковать вкусные детали договорной казуистики, обижали, если не сказать оскорбляли, его полную торгашеской поэзии душу. Он рассматривал позицию Николая, как презрение по отношению к достоинству делового человека. Ладно бы Китин проявил некомпетентность, но кореец видел уровень знаний партнера, его четкие формулировки и неожиданные уточнения, и это обижало Ан Джун Гын еще больнее.